Делехово

Ученица павелецкой школы написала очень хорошую работу, посвящённую Сергею Крутилину.
С её разрешения мы предлагаем Вам это прочитать ...

Рязанская область Скопинский район
МОУ «Павелецкая СОШ № 1»

Конкурс на тему «Судьба человека в Российской истории 20 века»

       «И это все о нем»
 (по жизни и творчеству С.Крутилина)

Категория: исследовательская работа

Автор: Джумаева Майя Рустамовна, 
МОУ «Павелецкая средняя общеобразовательная школа №1»
Скопинского района Рязанской области.

Руководитель: Чуриловская Надежда Алексеевна,
учитель русского языка и литературы.
Место работы: МОУ «Павелецкая средняя общеобразовательная школа №1»
Скопинского района, Рязанской области

р.п. Павелец, 2010г.

Оглавление

1. Вступление 
2. Воспоминания о нем 
3. Биография писателя
4. Липяги: реальное это село или придуманное?
5. Воспоминания о родном доме 
6. Заключение
7. Список литературы
8. Список информаторов
9. Приложения
1) портрет писателя
2) портрет племянницы С.Крутилина
3) картины Ю.Н.Юцикова
4) письма директора школы с братом писателя
5) выбранные места из переписки писателя с братом Алексеем


Вступление

                                      Всё прекрасное на земле от солнца
                                      И всё хорошее – от человека.        
								М. Пришвин

Как хороша ты, родная земля!  Сколько богатств  хранится в твоих недрах.
Сколько соединяешь ты в себе полезных ископаемых, лесов, полей, рек.
Но вместе с этими богатствами есть ещё главное богатство  – это люди. Они украшают родной край. 
В селе Делехово живет местный художник – самородок Юциков Юрий Николаевич,
корни которого находятся на этой земле. В сентябре в Павелецкой СОШ №1 прошла выставка его работ.
Мой взгляд остановился на шести картинах, посвященных писателю С.А.Крутилину.
Все они объединены под одним общим названием «Ракиты».
Мне стало интересно, почему этому дереву было уделено столько внимания.
Наша учительница русского языка и литературы сказала, что у Крутилина есть книга «Липяги»,
одна из глав которой – «Ракиты» и что супруга Юцикова – это племянница С. Крутилина Чванова Татьяна.
Художник написал ее портрет, а нам предоставил ксерокопию с картины. 
Цель моей исследовательской работы состоит в том, чтобы изучить не только жизнь и творчество нашего
знаменитого земляка, но и историю создания книги «Липяги».
Чтобы лучше узнать Крутилина, разгадать мотив написания картин Юциковым,
я решила глубже изучить рассказ «Ракиты».
Ведь вдохновили писателя на создание своих произведений об истории своего села и жизни односельчан ракиты,
росшие возле дома. 
У меня появилось желание обобщить весь материал по Крутилину, который собирался в течение многих лет.
Большую помощь в работе оказала мне Чуриловская Надежда Алексеевна, учитель русского языка и литературы,
которая раньше работала в Делеховской школе, где велась поисковая работа,
связанная с именем писателя С.Крутилина.

Воспоминания о нем

Делеховская школа начала заниматься краеведческой работой с 1988 года,
когда директором была Посадская Раиса Михайловна, которая родилась, училась и жила в селе Делехово.
Учащиеся стали изучать жизнь и творчество писателя С.Крутилина. Завязалась переписка с его братом Алексеем,
он из своего личного архива прислал  портрет писателя, открытки, письма (с них снята копия).
Хотя это и личные письма, но в них можно узнать больше о творчестве, об истории создания книг, и вообще,
о жизни писателя. Например, в письме от 29 марта 1958 года Крутилин пишет,
что закончил очерк для журнала «Огонек»,  «Октябрь» и работает над книгой очерков о Кирове.
Дети вместе с учителями решили отыскать старожилов села или людей, которые слышали о нем,
воспоминания родственников. Во время работы проводились интервью со старожилами сила о писателе.
Наиболее удачное получилось с бывшей учительницей Делеховской школы Полухиной Валентиной Степановной,
которая с радостью поделилась тем, что знала. (Интервью помещено в приложении). Еще  мы узнали, что ее муж,
Полухин Владимир Иванович -  герой книги «Липяги». У него было прозвище «Володяга».
На деревне его так и прозвали. Владимир Иванович воевал, прошел всю войну.
Сергей Крутилин очень завидовал ему, потому что самому не пришлось повоевать до конца.
К сожалению, ни ее, ни Раисы Михайловны сейчас с нами нет, но память о них жива.
 Директору очень хотелось, чтобы Делеховской школе было присвоено имя Сергея Крутилина.
Мечте так и не удалось сбыться.
В школе находилась книга «Липяги» с дарственной надписью бывшему учителю писателя. 

«Дорогому брату, Алексею Матвеевичу Козыреву, в день пятидесятилетия.
На добрую память от брата Василия. Книга «Липяги» (автор Серёжа, бывший твой ученик)
должна напомнить вам жизнь в родном селе .
 30.03.65 года.           Подпись.» 

 Сейчас она передана в музей Павелецкой СОШ №1.
Эту книгу могут брать читать все желающие ученики и взрослые. 
В библиотеке есть книга Алексея Крылова  «Любовь и жизнь на линии огня».
Там можно найти рубрику «Наши знатные земляки».
Автор этой книги -  бывший директор Скопинского краеведческого музея.
Он лично знал и вёл переписку с женой Крутилина. В  Скопинском музее есть экспозиция,
посвящённая нашему земляку, замечательному писателю Сергею Крутилину.
Вера Васильевна Любимова-Крутилина стала активно заниматься литературным наследием
своего мужа Сергея Андреевича после его кончины в 1985 году. 
Вера  Сергеевна – коренная москвичка. Когда она работала литсотрудником в «Литературной газете»,
то в отдел сельской жизни той же «литературки» пришёл Сергей Андреевич.
За его плечами была суровая жизненная школа – гитлеровское  нашествие, кровавые бои под Тихвином,
выход из окружения, тяжёлое ранение и ампутация левой руки… Он окончил филологический  факультет МГУ. 
Совместная работа сблизила их, сдружила, уроженец земли Скопинской и москвичка полюбили друг друга,
в 1953году Сергей Андреевич и Вера Сергеевна стали мужем и женой.
В конце 50 – х годов, поднатужившись, купили они простенький домик в небольшом старинном городке Таруса,
что в Калужской области. И домик стал  летней творческой мастерской С. А. Крутилина,
где он работал  над многими своими произведениями, принёсшими ему большую популярность - «Липяги»,
«За косогором», «Грехи наши тяжкие», «Апраксин бор».
В Тарусе, на тихом городском кладбище, у живописной речушки Таруски,
нашёл он свой последний и вечный приют. Было ему тогда 64 года. 
Из разговора с его женой можно было понять, что Сергей Андреевич обладал необычайной работоспособностью,
когда не было поездок, он работал за столом по 14-15 часов в сутки.
Очень не любил безделья и не понимал тех людей, которые, не зная куда себя деть,
попросту «убивают» время, не принося пользы ни себе, ни людям, «пустые,
никчёмные люди», - отзывался он о таких… И очень не любил,
когда его без всякой причины отрывали от работы.
А если начинали одолевать гости – тогда он уезжал в одно из красивейших мест
близ Москвы - в Переделкино - там находится Дом творчества писателей.
Кстати, Алексею Крылову доводилось встречаться с С.А. Крутилиным именно в
Переделкино в самом начале 70-х годов. 
Вера Сергеевна передала четырнадцать великолепных фотографий – на одних Сергей Андреевич
с неизменной своей добродушной улыбкой в гордом одиночестве,
на других – вместе с известными советскими писателями В. Конецким, С. Поделковым,
В. Астафьевым и другими в 60 – 70 годы.
В фонды музея она дарит и новое издание романа «Грехи наши тяжкие».
Роман издан на литовском языке в Вильнюсе в 1987 году. 
    
Биография писателя

Биография писателя Сергея Крутилина неразрывно связана с его творчеством.
Материал нам был предоставлен Алексеем Крыловым.
С. Крутилин родился 2 октября 1921 года в селе Делехово Скопинского уезда
Рязанской губернии в крестьянской семье. 
В 1936 году, после окончания Делеховской НСШ, поступил в Скопинский строительный техникум.
Получив специальность техника – строителя, в 1940 году уехал на стройки Дальнего Востока.
Однако работать по специальности пришлось недолго: осенью того же года был призван в ряды Красной Армии.
Война застала его курсантом военно – технического училища в Хабаровске.
Досрочно закончив училище и получив звание техника – лейтенанта,
проработал несколько месяцев начальником цеха Подвижной артиллерийской мастерской (г. Уссурийск).
К тому времени на фронтах складывалась тяжёлая обстановка: фашисты рвались к Москве.
С.Крутилин подаёт рапорт командованию с просьбой о переводе его в строевую часть.
Просьба была удовлетворена.
И в конце октября 1941 года в составе 317 стрелкового полка 92 СД прибыл на фронт.
Командуя огневой батареей, участвовал в боях под Тихвином, на  Волховском фронте.
При выходе из окружения в районе деревни Мясной Бор, где шли особенно ожесточённые бои,
был тяжело ранен (июнь 1942). 
Осенью 1942 года, после госпиталя, поступил на филологический  факультет Средне – Азиатского
гос.университета (г. Ташкент), а летом 1943 года, когда был реэвакуирован Московский университет,
перевёлся в МГУ. 
Ещё до окончания филологического факультета стал сотрудничать в молодёжном журнале ЦК ВЛКСМ «Смена»,
где проработал пять лет, сначала в должности литсотрудника, потом ответственного секретаря редакции. 
Последующие пять лет (1952 – 1957) – работал в «Литературной газете». 
В этот период писатель много ездит по стране, пишет корреспонденции, очерки, репортажи,
которые впоследствии составили книгу «За поворотом» (изд-во «Советский писатель», 1961 года). 
Первое крупное произведение – повесть «Родники» - появилось в журнале «Октябрь» (1953 г.),
а в 1957 году С.А.Крутилин был принят в члены Союза советских писателей и полностью посвятил
себя творческой работе. 
В 1961 году выходит в свет роман «Подснежники», посвящённый молодёжи,
осваивающей целинные земли Казахстана. Роман этот несколько раз переиздавался,
был переведён на литовский язык (изд-во «Вега», 1972  г.). 
Особое место в творчестве С.Крутилина занимает его книга «Липяги»,
принёсшая ему широкую известность, признание читателей и критики.
В своей автобиографии С.Крутилин писал: «Я родился, рос и воспитывался в крестьянской семье,
в центре России - на Рязанской земле. Всё то, что заложено было с детства, всё то, чем я жил,
что любил, о чём много думал, бывая в родных местах, в многочисленных поездках по колхозам и
совхозам страны – всё это требовало художественного воплощения.
Я долго искал форму для моей, как мне тогда казалось, главной книги, ибо знал,
что рассказ о родной деревне должен быть предельно простым, безыскусным и основан на полной
доверительности читателя к рассказчику. Так появились мои «Липяги» - история села,
рассказанная сельским учителем.
Роман публиковался частями в журнале «Дружба народов»  в 1963, 1964, 1965 годах,
вышел двумя выпусками в «Роман - газете».
В 1967 году он был удостоен Государственной премии РСФСР имени Максима Горького.
Роман выдержал более десяти изданий только на русском языке,
был также переведён на ряд языков народов СССР,  несколько раз издавался за рубежом.
В последующие годы Сергеем Крутилиным был написан ряд повестей морально – этического плана
на городском и сельском материалах. После публикации в журналах они выходили в сборники,
издавались отдельными книгами, переводились на языки других народов. В последующие годы
С. Крутилиным был написан ряд повестей: «Косой дождь» (1969 г.), «Старая скворечня» (1970 г.),
«За косогором» (1971 г.), «Пустошель» (1973 г.), «Прощальный ужин» (1977 г.),
«Мастерская в глухом переулке» (1978 г.).
В 1968 г. в журнале «Москва» была опубликована повесть «Лейтенант Артюхов».
Эта работа затем стала 1-ой книгой военной трилогии «Апраксин бор».
Вторая книга – «Кресты» опубликована в 1975 г., третья – «Окружение» в 1976-ом.
Этому произведению отданы около 10 лет работы и наиболее значительный – после «Липягов»
- жизненный материал – война. Трилогия и отдельные её части несколько раз издавались в
центральных издательствах, вошли в собрание сочинений писателя, осуществлённое издательством
«Современник» в 1984 году.  После смерти С. Крутилина – третья её часть вышла в Чехословакии.
В последние годы жизни С.Крутилин возвращается к так называемой «деревенской» теме.
В 1982 г. выходит в свет его роман «Грехи наши тяжкие», посвящённый сегодняшним проблемам Нечерноземья.
Роман переведён на украинский и литовский языки.  
С. А. Крутилин на протяжении всей жизни совмещал творческую работу с партийной, общественной.
Он неизменно избирался делегатом писательских съездов, входил в состав Правлений Союза писателей СССР
и РСФСР, был членом редколлегии журнала «Москва», членом редакционных Советов издательств,
состоял в партбюро «Литературной газеты» и секции прозы в МО СП, избирался неоднократно в
Центральную избирательную комиссию Моссовета, был членом Президиума Московского комитета защиты мира.
За заслуги в развитии советской литературы награждён орденом «Знак Почёта» (1967),
орденом «Трудового Красного Знамени» (1971), орденом «Дружбы народов» (1981),
а также медалями и знаками отличия.
Умер Сергей Андреевич Крутилин 28 февраля 1985 года в Москве.

Липяги: реальное это село или придуманное?

После окончания факультета МГУ Сергей Крутилин долгое время занимался журналистикой.
Работу эту по праву можно считать первой и очень важной ступенью к занятию серьезной
литературной деятельностью. Журналистике он отдал 10 лет.
В 1954 году у него родился сын, и пестовать его срочным порядком была вызвана бабушка
– Прасковья Игнатьевна. Мать рассказывала о сельских пожарах, о попах, о том, как вели
себя немцы во время непродолжительной оккупации наших мест.
Как – то во время одного из таких рассказов ему захотелось записать то, о чем говорила мать.
Он достал из тумбы письменного стола общую тетрадь, которую в шутку окрестил «копилкой»,
в коленкоровом переплете и, пристроившись в углу за книжным шкафом, стал записывать.
В нее записывалось все, что имело отношение к замыслу романа о родном селе:
сюжетные рассказы матери, отдельные ее словечки, деревенские прозвища и т.д.
Записная книжка положила начало собиранию вообще.
Вышла книга Н.Милонова и А.Сальникова «Скопин», которую Крутилин  отыскал, прочитал,
наиболее интересное выписал в «копилку», а саму брошюру поставил на отдельную полку. 
В 1957 году С.Крутилин уволился из «Литературной газеты», собрал свой дорожный рюкзак
и отправился в родное село.
Село Делехово, где он родился и окончил школу, находится в степной стороне Рязанщины.
В старину место это звалось Придонской Украиной. Скучная, безлесная равнина,
изрезанная оврагами, начинается сразу же за Скопином и тянется до самого Дона когда – то,
как это следует из летописей, Придонская Украина была форпостом крепнущего год от года
Московского государства. По междуречью Оки и Дона долгое время гуляли татары; леса повырубили,
речки повысохли; и теперь места эти на первый взгляд непривлекательны, но для Крутилина нет их
милей и краше.
С.Крутилин побывал в Скопине – древнем центре этого края, в техникуме, заглянул в родное село.
Рядом с Делехово село Ново – Александрово, где Дмитрий Донской проводил военный совет,
накануне выступления на Куликово поле.
Отсюда тракт тянется к Дону – к Орловке, Монастырщине, Чернаве.
Он пошел этим трактом – к Дону, на Куликово поле. На полпути, километрах в 20 от Делехово,
- село Липяги. Большое село, - много улиц или, по-нашему, порядков; раскинулись они по бережку
живописной речушки Степная Табола.  Русское село – с колодезными журавлями, старой школой,
с патриархальным кладбищем, с лавкой «Сельпо», спрятавшейся под тенью вековых ракит.
Спустя месяц, он вернулся домой, слово это «липяги» не выходило из головы.
Он уже знал, что если напишет роман, то назовет его так: «Липяги» - этим русским, коротким
и чуть – чуть загадочным словом.
Самым простым был такой выход – написать роман в 3-х частях: часть 1 – старые Липяги,
дед, отец и коллективизация,  часть 2 – Липяги в дни войны,  часть 3- Липяги сегодня.
Он написал несколько вариантов эпического запева, но дело двигалось туго.
Ему хотелось, чтобы рассказчик был лицом активным, чтобы он влиял на развитие сюжета.
Значит, это должен быть человек, родившийся и выросший в Липягах.
Был у него на примете дед – колхозный бухгалтер.
И он начал собирать бухгалтерский лексикон, все эти «сальдо» да «кредо». Собрал.
Начал писать. Выходил чистый Панько Рудый, да еще с бухгалтерским кривляньем.
Дело опять застопорилось. А когда ему плохо пишется, он много читает.
Потом С.Крутилин понял, что рассказчиком должен быть сельский интеллигент, коренной житель Липягов.
И когда в подзаголовок вместо привычного «Роман» - вывел «Из записок сельского учителя»,
весь годами накапливавшийся материал буквально вылился на бумагу.  Писать стало легко.
Не надо было «кривляться»,  ввертывать специфические бухгалтерские словечки, - учитель,
выросший в Липягах, говорил языком липяговцев, языком матери.
Как – то утром, на другой день, сидит за столом, отбирает повести. Положил а папку «Бирдюка»,
«Назаркин клад», «Дом отца Александра», «Первый и последний». Взял «Ракиты», подержал в руке
и отложил в сторону.
Он собрал и отнес все, что было готово. Прошел день. Он не ожидал быстрого ответа.
Ему представлялось, что чем серьезнее рукопись, тем большего времени требует она на чтение
и обдумывание. И вдруг, на другой день, поздно вечером, стучит в дверь доставщик телеграмм.
Развертывает сложенный вдвое бланк, читает и своим глазам не верит.

«Роман понравился, - читал он. – От души поздравляю! Заходите в редакцию для переговоров.
Василий Смирнов».

 Первая часть «Липягов» появилась в №2, 3 журнала «Дружба народов» за 1963 год.
Она состояла из 6 новелл: «Ракиты», «Назаркин клад», «Дом отца Александра», «Бирдюк»,
«Чебухайкин мед» и «Первый и последний».
Появились первые отклики. Они были, в общем – то, одобрительные, но сдержанные в оценках.
«Литературная газета» напечатала крохотную заметку под заголовком «Очерк памяти», в которой
подчеркивалась одна сторона – документальность «Липягов».
Поддержанный добрыми откликами, он с подъемом продолжал работу над второй книгой романа.
Писал каждый день, без выходных. Как всегда, помногу раз каждую страницу.
Роман в новеллах – форма трудоемкая. 
Круг читателей «Липягов» расширялся, а материал, накопленный автором, суживался.
Необходимо было – перед началом работы над третьей частью – восполнить его.
Матери к тому времени уже не было в живых, а «копилка» пуста.
Публикация романа была завершена в 1965 году.
Но еще раньше, с выходом 1-й и 2-й книги «Липягов» в «Роман – газете»,
появились рецензии в «Правде», в «Литературной газете», во многих журналах.
Липяги – вошли в обиход, родились заново. Если верить Семенову – Тянь -  Шанскому,
на Руси немало сел с таким названием. Есть Липяги в Поволжье, Куйбышевской области,
есть в Сибири, на Урале; в Воронежской области – большое село Синие Липяги.
И теперь изо всех этих Липягов посыпались обиды:
«Что же это вы, дорогой товарищ автор, возвели поклеп на наши Липяги?!
Что у нас – Володяги да Тит Титычи? Что крыши на избах – соломенные?
Да вы знаете, что в нашем селе более 100 одних телевизоров?!
Однако эти местнические обиды очень скоро потонули в потоке писем очень глубоких и серьезных.

Воспоминания о родном доме

Рассказ «Ракиты» - это воспоминания, которые проходят перед глазами писателя в тот момент,
когда разбирали отчий дом по брёвнышкам, чтобы перевезти его на Павелец – 1.
По объёму рассказ этот большой. Я думаю потому, что это история семьи писателя.
В нём можно прочитать описание природы (деревья,  лес),  жизнь села до коллективизации,
период создания колхоза, война, жизнь после и т.д. Особое внимание хочется уделить ракитам.
На усадьбе их росло много. Возле избы – всего лишь три дерева: одно перед самым крыльцом с
улицы, а два – с переулка, от соседей.  Это были могучие древние ракиты. Д ед уверял,  что
этим ракитам под триста лет, а то и больше. Глядя на них, он задумывается о древности
своего фамильного корня.
Особенно живописна была ракита, росшая перед самыми окнами. Она была частицей быта семьи и
её поэзией. Трухлявый ствол был утыкан костылями и гвоздями. Дед под этой ветлой всегда
отбивал косу. На «бабьих» костылях висели чугунки, корыта для стирки, белья, тряпки.
Все научились брать от неё всё, на что она была способна. С весны она превращалась во
вторую избу. Сюда, в холодок, вывешивались люльки с пацанами, под её ветвями отдыхали,
пряли. Не было такого сучка, который бабы к чему – либо не приспособили.
Они уступали только грачам. Поэтому между бабами и грачами шла извечная борьба за обладание
ракитой.
Всю зиму на этой ветле, как в праздники флаги на корабельных мачтах, висит задубевшее от
мороза бельё. Всегда много накапливалось этих портков и рубах, так как детей, в семье было
шестеро: пять ребят и одна девочка, хотя не были ужасными грязнулями. Однако, когда ни
погляди на ветлу, всегда на ней полно белья…
Отец уезжал на заработки в небольшой городишко Павлово – Посад. Он работал на фабрике
набойщиком только зимой, а весной возвращался домой. Привозил  с собой подарки: цветастые
полушалки, сушки с маком и рисовальные карандаши. Весной, летом отец помогал деду: пахал,
сеял, косил. Осенью уезжал снова на заработки.
Мать очень переживала, когда решили дом перевезти на станцию. Вся жизнь её прошла в этой
избе, куда она пришла 18 – летней девушкой, где родила детей, состарилась. Дети выросли,
и им стала не нужна отцовская изба. Мать стояла под ракитой, росшей на горе, смотрела
вдаль и подолом передника вытирала слёзы.
Когда вернулась, изба и сенцы были раскрыты. Сбрасывали дубовые листья, которые насыпаны
были для утепления. В Липягах «ухваивают» на зиму не только потолки,  но и погреба, чтобы
картошка не промёрзла, и стены изб. Избы ветхие, чтобы их зимой не продувало, делали
завалинки. Их делали высокие – до самой пелены. И окна наполовину засыпали.
Оставляли небольшую отдушину,  но и ту на ночь закрывали специальным снопом.
После этого избу не продувало. Натопят – не продохнёшь. Людей в избе полно – и на печи спят,
и на полатях, и на лавке, - а тут ещё овца с ягнятами, телок… Ну и запашок!
А деду кажется, что избу продувает. На другой год он норовит сделать завалинку потолще и
заранее обдумывает, как бы нагрести побольше «листу».
Сгребание в лесу сухого листа – одно из самых поэтических воспоминаний детства.
Это было поздней осенью, после первого морозца, мать по – тёмному стаскивала всех с печи.
Она торопится потому, что в округе нашей лесов мало. Бедная природа у нас. Ни леса,
ни речки путёвой. Лист древесный в иных местах и сгребать – то не сгребает никто.
А у нас он – в драку! Как же без листа? И дом утеплить надо, и на растопку печи надо!
Дорог дубовый лист. А дубовых рощ у нас мало. Чудом сохранился крохотный дубнячок
– Погорелый (его и сейчас у нас так называют). 
За листом едут всей семьёй – и ребята, и мать, и дед, и бабка. Лес встаёт вдалеке чёрной стеной.
Из–за его оголившихся крон мигают станционные огоньки. Отовсюду доносятся людские голоса,
всхрапывание лошадей, потрескивание ломаемых сучьев.  Дед спешит захватить любой
участок – лишь бы побольше. Когда нагребут листу столько, сколько надо, дед разрешал развести
костёр, в который бросали жёлуди. Печёные жёлуди – сладкие. Хорошо в лесу поздней осенью!
Под дубами, возле которых убран лист, можно отыскать уцелевший гриб – боровик, не замеченный
никем до тебя. Можно найти гнездо птицы в расщелине гнилого дуба.
Бродишь по лесу,  по чисто выскобленной граблями траве,  и грустно тебе, и радостно.
Звонко и гулко в лесу, как в хорошо прибранной к празднику избе.
Крутилину особенно памятна зима 1929/1930 года. Зазимок наступил рано, только что проводили отца.
И вдруг в семье началось непонятное беспокойство. За столом только и разговоров про какую – то
«коммунию». Каждый вечер на селе сход. На собрания ходил один дед.
Дед не знает грамоты. Мать тоже не очень учёна. Церковные книжки она читает хорошо, а вот газет,
отродясь, в руках не держала. Мать начинает читать газету по складам про «коммунию».
Дед говорит, что нельзя силком заставлять писаться – нет у них прав.
А мать говорит, что если кто не запишется, тех в Сибирь ссылать будут.
Батюшку увезли (деревенского священника отправили в Сибирь) и нас могут. Решают вызывать отца.
Он приехал, но в этот раз без подарков. Обедали все молча. У деда была привычка – бить ложкой по
лбу, если кто – либо из детей провинится. Часто от него доставалось. Чуя недоброе, уже не
озорничали. Отец с дедом спорили до вечера. Потом пришёл рассыльный звать на сход, который раньше
собирался в школе, а теперь в поповском доме.
Отец решился записаться в колхоз. Он называл фамилию и перечислял то, что его хозяйство вносит в
колхоз: лошадь, соху, телегу, корову, двух овец, десяток кур, сбрую.
Наутро он всё свёл на поповский двор. Дед никакого участия в этом не принимал, он не смог с этим
смириться. Дед ничего не ел ни в обед, ни в ужин. Когда наступило время давать корм кобыле, дед
шёл во двор. Чистил стойло, менял подстилку, хотя стойло было пусто, бросал в кормушку охапку сена.
Так продолжалось всю зиму. Дед высох, сгорбился. С отцом почти не разговаривал. Отец стал бригадиром.
Потом всё же дед стал колхозником вместе со всеми. В артели его определили ночным сторожем.
В страду сторожил на току, а зимой – у амбаров. Днём возился по хозяйству и ни на какую иную работу
не выходил, кроме той, когда нужно иметь дело с лошадью.
Уже два года существовала «коммуния», липяговский колхоз на первых порах преуспевал.
На поля выходили дружно, с песнями. Каждый старался похвастать перед другими усердием и хваткой.
Работали за трудодни. «Трудодень» - новое слово, но к нему было у мужиков доверие.
Осенью колхозные амбары ломились от хлеба. Всё в полях убрано. Наступает время расчёта по трудодням.
На селе праздник. Скрипят повозки с зерном, с овощами. Возят по очереди: кому две подводы, кому три.
Всё зависит от того, у кого, сколько выработано этих самых трудодней, мать норовит, чтобы их было
как можно больше. Сама надрывается и ребят всех замучила.
Зимой на селе свадьбы. Всю масленицу по улицам разъезжают повозки с бубенцами.
Председателем был Павел Павлович Чугунов, или просто Чугунок, как звали его мужики.
Очень хваткий был. Что ни год, всё заводит разные новины. Камень у Подвысокого раскопал, понастроил
за селом каменных ферм, купил где – то на Волге невиданных в округе пёстрых коров, сад понасадил,
организовал для детишек ясли… Дотошный был человек, даже картошку особую приказал сажать,
сизую такую, что ни клубень, то с баранью голову. Она и по сей день водится у нас.
Чугунка уже забыли, а картошку так и поныне зовут «чугуновской», или короче – «чугунка».
Колхоз назывался «Красный пахарь», передовой был. В район пригнали тракторы. И, конечно,
первым дали липяговцам. Трактор встречали за околицей всем селом, с флагами, с духовым
оркестром.
Потом пригнали ещё тракторов. Потом пришли комбайны, потом прилетел самолёт и начал удобрять землю
с воздуха. Неделю школа закрыта была – все ученики с утра до вечера дежурили возле мельницы, где
наблюдали, как сядет самолёт, засыплют в него какой – то желтоватый порошок из бумажных кулей, летит
он над полем и посыпает всходы ржи.
Всё делает техника, будто нечего делать мужику, но и нечего получать. За технику нужно было
расплачиваться. Опустели колхозные закрома. Погасли песни на селе. Сгорбился, состарился раньше
времени отец.
Дети росли быстро. Одежда передавалась по наследству, перешивалась, штопалась
Отец ходил вечно небритый, усталый, кирзовые сапоги стоптаны. Вылинявший пиджак болтался на его
узких плечах. Газеты читал редко, не хватало времени, с дедом не ругался.
Мать не стремится к тому, чтобы заработать больше трудодней. Теперь, наоборот, норовит чаще остаться
дома. Все мысли её сосредоточены теперь на огороде: как лучше удобрить его, как быстрее вскопать.
Ей одной трудно. И ребят норовит дома попридержать. Другим колхозникам отец лошадь даёт,
чтобы посадить картошку, окучить её, а для себя никогда. Боится, что его будут попрекать
бригадирством. И мы вспахиваем огород лопатами и окучиваем грядки.
Постепенно все начали из колхоза уходить на станцию работать.
Дела в колхозе с каждым годом шли хуже и хуже. Нет больше Чугунка. Его взяли в район.
Братья по стопам отца не пошли, уехали учиться или работать на станцию.
Сергей много читал. Читал всё, что попадётся под руку. Дочитывал обязательно до конца.
И по ночам, и на уроках, и на косьбе. Если узнает отец, то будет взбучка.
Дед стал стар, но продолжал служить сторожем. Его все считали честным, но однажды внук заметил,
что он в карманах носил зерно, мальчик удивился. Однажды за этим делом его застал отец.
Они ругались по этому поводу, деда от дежурств на току освободили. Зимой дед умер, а бабка ещё осенью.
Исстари мужики подрабатывали на станции. Стрелочниками, кладовщиками, ремонтными рабочими – служили,
кем придётся. Но из села не уходили. А теперь все вдруг захотели жить на станции. Кем бы ни служить,
лишь бы устроиться на «железке». Оно понятно: на станции совсем иной мир, чем в Липягах.
Если ты работаешь на «железке», у тебя каждые 15 дней получка. На станции есть ларьки с хлебом,
и школа, и клуб, и кино.
Со всех окружных сёл перекочёвывали дома на станцию. Вот и семья Крутилиных наконец решилась.
В войну наш «Красный пахарь» разделили на три крохотных колхоза.
В одном из них отец председательствовал. Когда Сергей вернулся домой после госпиталя
(десять месяцев провёл на фронте), отец обрадовался возвращению сына. Предлагал должность и бригадира,
и счетовода, и фермой заведовать, но сын уехал учиться в педагогический институт.
Спустя три года снова в родном селе. У него диплом учителя. Стал работать в школе.
Братья разъехались. Вскоре не стало и отца. Спустя два года мать решилась переехать на станцию,
хотя ей было очень тяжело.
Земля, на которой стояла изба, была такая же, какая она у нас повсюду – чуть – чуть коричневая
и чуть – чуть глинистая, и была вся истыкана мышиными норами. Но мне эта земля казалась,
какой – то особенной. Я смотрел на неё потрясённый, словно передо мной открылся не клочок
обыкновенной земли, а гробница с прахом предков. Сколько поколений Андреевых выросло в этой избе!
Сменялись цари, бушевали над миром революции и войны, а она ничего, стояла. И вот в что ни есть
самый обыкновенный день, без видимых на то причин, изба исчезла… Как всегда в минуты тяжёлых
раздумий, наступает своего рода «прозрение».
Смотрит он на оголившийся клочок земли, что занят был избой, и думает:
«Вот исчезают с нашей липяговской земли избы; заваливаются, гибнут колодцы, умирают старики.
А ведь в каждой избе свой мир, у каждого источника своя история. И всё это со временем исчезнет
из памяти людской. Исчезнет, предастся забвению. А ты жил в этой самой избе, пивал воду из того
самого колодца, разделял горести и радости с людьми, которых уже нет.
Твой долг рассказать обо всём, свидетелем чего ты являешься!»
И именно в тот миг, когда открылся ему клочок глинистой, испещрённой следами мышиных нор земли,
именно тогда и родилась мысль рассказать про Липяги.
С того дня он и начал вести свои «Записки».
Хочется верить в то, что не исчезнет село с лица земли, а значит, будут жить люди и помнить
своего знаменитого земляка.

Заключение

При описании исследовательской работы мне удалось показать Сергея Крутилина как замечательного человека,
писателя, нашего земляка, чье имя он увековечил своей книгой «Липяги».
Она принесла ему широкую известность, признание читателей и критики. Раньше я ничего почти не знала о нём,
а теперь могла бы поделиться сведениями о писателе со своими сверстниками.
Я думаю, что моя работа понадобится нам на уроках литературы, когда мы будем изучать произведения о родном крае.
Человек должен с детства, со школы помнить, на какой земле он родился.
Он должен помнить, что у него есть обязанности перед этой великой, красивейшей землёй в мире,
которую зовут Родина. Он должен помнить и чтить дела своих предков.
Теперь стало понятно, что побудило художника написать картины под общим названием «Ракиты»…  

Список литературы

1. С.Крутилин «Липяги» (издательство «Советская Россия», Москва, 1964 год).
2. А.Крылов «Сергей Андреевич Крутилин» («Скопинский вестник», 1мая 1997 года). 
3. А.Крылов «Жить, чтобы помнить» («Ленинское знамя», 12 января 1988 года).